Гений мгновений

-Тонино, нашему зрителю вы известны главным образом как сценарист. Написание сценариев — это главное дело вашей жизни?

- Тарковский однажды спросил Феллини: «Как тебе работалось с Тонино?» Тот ответил: «Замечательно. Ведь он поэт». Когда я напечатал первую поэтическую книгу, мене предложили написать сценарий к фильму, в котором должен был играть Марчелло Мастроянни. Я в то время был профессором, занимался преподавательской деятельностью. Однако решил все бросить и перейти работать в кино. Но в любом случае мне хотелось остаться в первую очередь поэтом. Ведь поэтические образы нужны в любом фильме. Каждому режиссеру я передавал маленькую частицу себя. Частицу, которая соответствовала его внутреннему миру.

— Сценарий — это полуфабрикат. Окончательный результат во многом зависит от режиссера. Часто ли отснятый фильм вас разочаровывал?

— В девяносто случаях из ста фильмы оказывались лучше, нежели я их себе представлял. Кроме того, существует огромная разница в подходе к написанию сценария у вас в стране и в Европе. В России режиссер по своему усмотрению может уродовать первоначальный сценарий, менять диалоги, включать какие-то новые сцены, выбрасывать целые куски повествования. В результате рождается так называемый режиссерский сценарий. Такое положение вещей мне лично не нравится. Это унизительная ситуация.
У нас сценарист и режиссер работают на равных. Вместе обсуждают детали будущего фильма, пишут сценарий. И без моего разрешения в картине нельзя изменить ни слова.

Я должен сказать, что в фильме Ангелопулоса, который будет показан питерскому зрителю, всю ответственность за сценарий взял на себя режиссер. Потому что он — великий сценарист. В данном конкретном случае я был просто его сотрудником. Мы с Ангелопулосом создали семь картин, которые имели в мире большой успех и получали различные премии на кинофестивалях. И меня поражает тот факт, что здесь в России его мало знают. А ведь он, по мнению многих, - самый выдающийся режиссер современности.

— Вам приходилось работать с гениальными режиссерами. Чем они отличаются от простых смертных?

— Практически - ни чем. Они просто умны, они любят свою работу. И умеют ценить тех, кто с ними трудится. Все истории, которые превращаются в фильмы, проходят через их сердца. И конечно, по большому счету истинные авторы кинокартин – это режиссеры. Я могу дать им только подсказку.

— Чего больше в ваших произведениях вымысла или реальности?

— Трудно сказать. Всегда есть ощущение, что образы рождаются где-то внутри тебя. Даже когда все это ты подглядел в реальной жизни. Эти картинки лежат в глубине сознания и в какой-то момент всплывают.
Когда я гуляю по своему городу или путешествую по миру, я записываю в тетрадь все те вещи, которые меня поражают. Вот я приехал в Петербург. Здесь меня очаровала картина летящего с тополей пуха. Этот пух кружился как снег в воздухе, собирался на тротуарах причудливыми коврами. Пушинки гонялись друг за другом в каком-то сложном танце.
Или зимой, я видел здесь совершенно потрясающий туман, который поглотил весь город вместе с рекламными щитами, фигурами бредущих людей. Только фонари проступали из этой пелены как сотни светлячков. И я ходил замерзший, кутался в пальто, ощущая себя Акакием Акакиевичем.

В эту же тетрадь я вклеиваю вырезки из газет со всякими интересными историями. Как-то мы с Тарковским листали мои записи, и он наткнулся на маленькую заметку, в которой рассказывалось о человеке, поверившим в скорый конец света. Этот мужчина заполнил дом продуктами и вместе со своей семьей в нем заперся. Он сидел в своем доме и ждал смерти. Эту историю Тарковский использовал потом в фильме «Жертвоприношение».

Или вот еще сюжет, который я записал в свою тетрадь совсем недавно. Вор, после того, как отсидел много лет в тюрьме, вернулся домой. Первое, что он сделал, — выпустил на волю птичку, которая сидела в клетке!

Но красивую историю можно и выдумать. Например, едет человек в поезде смотрит в окно. Март. Утро. Все холмы белые от инея. Но вот встает солнце, иней тает, и местность становиться зеленой. Только в тени деревьев трава все еще белая. На короткое время материализуется удивительный мир белых теней. Человек обращается к сидящему рядом пассажиру: посмотри, какая волшебная картина. А тот пожимает плечами и отвечает: а мне-то какое до этого дело?
Правда, если это вставить в фильм, красивый эпизод бы получился,!

- Андрей Тарковский говорил – «кино и поэзия не имеет сюжета». Вы тоже придерживаетесь такого мнения?

Думаю, что у кино, все-таки должен быть сюжет. И мне кажется, что Тарковский это отлично понимал. Для того, чтобы придумать фабулу фильма «Ностальгия» мы с Тарковским объездили пол Италии. Долго ломали головы, придумывая интригующий зрителя сюжет. Для чего тогда он всем этим занимался?

- Вы верите в приметы?

Я бы хотел не верить в это. Но часто происходят очень странные события.
Как-то утром я переходил улицу, забитую до отказа автомобилями. Когда я добрался почти до середины, машины начали двигаться. Одна из них чуть меня не зацепила. Я обернулся и раздраженно крикнул: «вот жопа!» Тут стекло машины медленно опустилось, и я увидел на заднем сиденье Римского Папу Иоанна XXIII. Он едва заметно улыбался. Я, конечно, тут же начал извиняться. Но он ничего не сказал, а только перекрестил меня. Но было такое чувство, что движением своей руки он меня режет на четыре части. Не знаю, можно ли считать эту встречу каким-то знаком свыше.

А вот Феллини был очень суеверным человеком. Например, он снимал одну из сцен фильма Амаркорд. Там на переднем плане дрались мальчишки. Лупили друг друга со всей силы. А в конце эпизода камера показывала дворника, подметающего улицу. И вот драка заснята, камера переходит на дворника, а он почему-то держит метлу в левой руке. Феллини выражает недовольство, объясняет, что актер должен взять метлу в правую руку и начинает съемку с самого начала. Опять - кровопролитная драка, выходит дворник, и снова метла у него в той же руке. Феллини вне себя от гнева. Вы что не знаете, где у вас правая рука? Когда оказалось, что этот человек действительно не знает таких простых вещей, маэстро подумал и решил оставить все как есть. Видимо так хочет бог.

-Петербург многие считают городом европейским, не слишком характерным для России. По вашим ощущениям, чего в нем больше, Европы или Азии.

Город строился на Балтике европейскими архитекторами. Было бы странно, если бы он получился азиатским. Кстати, у вас много говорят о Растрелли, Кваренги, Росси и совсем мало вспоминают Андрео Паладио, который создал идею, позднее использованную во всем мире. Что касается восточных мотивов, то это мечеть и храм Спаса на крови. Кроме того, есть множество деталей, которые дают понять, что ты не в Европе. Например, окна домов. У нас люди украшают их несколько иначе.
На месте российских чиновников я бы больше давал Петербургу денег. Он вполне бы мог конкурировать с Венецией. А я считаю ее самым красивым городом на Земле.